Воин поневоле - Страница 49

Так вот, в легенде говорится, что, состарившись, чувствуя близкую смерть, он сделал семь великолепных мечей. Сказители утверждают, что, пообещав Богине это оружие, он получил еще семь лет жизни. Возможно, это правда. На каждом мече – свой геральдический зверь и свой огромный камень на эфесе – жемчуг, берилл, агат, топаз, рубин, изумруд и сапфир. У каждого меча своя история. Я не сказитель, светлейший, я не стану петь, но изумрудовым мечом, например, владел знаменитый герой Ксиними, он убил им чудовище Вингануго, а потом меч перешел к Дариджуки, который сражался в битве Хаур, так по крайней мере говорят. Сказители могут петь об этих мечах всю ночь.

Но тут оружейник заметил, что перед ним стоит кружка, и сделал большой глоток. Тарру смотрел на него скептически. Уолли ожидал услышать о каком-нибудь страшном проклятии или о чем-нибудь в этом роде – в таких историях обычно всегда попадается парочка проклятий. Столовая постепенно пустела, появилась охрана, слуги убрали тарелки, которые собаки уже вылизали.

Оружейник вытер с губ пену и продолжил свой рассказ.

– Я видел жемчужный меч! Не весь, только часть. У короля Калны хранится эфес и обломок клинка. Когда я был совсем еще молодым учеником, он показал мне его. Говорят, что берилловый находится в городе Дис Марин, а часть еще одного клинка – в домике Казра. Его эфес потерян, но на нем, вероятно, был рубин.

Казр? В памяти Уолли опять что-то шевельнулось.

– А сапфировый меч? – спросил он.

– А! О сапфировом ничего не говорится. Людям известны только шесть Сказители поют, что седьмой меч Шиоксин подарил Самой Богине.

Наступило многозначительное молчание. Теперь понятно, почему вчера вечером у старого Конингу было такое лицо. В воздухе висел невысказанный вопрос, но Седьмым такие вопросы не задают.

– И что же, на них нет никаких проклятий? – спросил Уолли. – Никакой волшебной силы?

– Знаете, сказители поют, что человек, который владеет одним из этих мечей, никогда не будет побежден. Но я – мастер, и мне неизвестен ни один способ, с помощью которого можно сделать меч волшебным.

– За этим пока две победы и одна ничья, – мягко сказал Уолли.

Тарру покраснел.

– Для своего возраста это оружие в превосходном состоянии, – сказал он.

– Я думаю, Богиня хорошо о нем заботилась, – сказал Уолли, забавляясь. Он с улыбкой посмотрел на Тарру. – Вы видели, как я выходил из воды. Полагаю, вы уже допросили и остальных свидетелей?

– Да, светлейший, – хмуро ответил Тарру, – и очень подробно. – Как и его бывший начальник, он не очень-то верил в чудеса.

– Светлейший, – перебил его Атиналани, будьте так любезны, позвольте художнику срисовать ваш меч. Я буду вам очень признателен.

– Конечно. Я полагаю, вы продаете оружие? К вам придет мой вассал, он хочет продать один очень ценный меч. Кроме того, ему надо купить какой-нибудь более пригодный для употребления, обыкновенный меч, на каждый день.

Вскоре после этого в комнату шаркающей походкой вошел старый сгорбленный Конингу. Он в нерешительности стоял рядом, пока наконец Тарру ему не махнул рукой.

– Из храма посол, господа К светлейшему Шонсу, – доложил старик – В зеленом. – Он скосил глаза, чтобы посмотреть, как отреагирует Тарру Шестой в качестве посланника? Тавру бросил на него сердитый взгляд.

Разговор оборвался, хотя Атиналани был готов просидеть здесь весь день, бескорыстно любуясь на седьмой меч Шиоксина. Когда они шли к выходу, Тарру тихо спросил:

– Вы отдали меч правителя Хардуджу ученику Нанджи, светлейший?

– Да, – ответил Уолли. Тарру оскалился и стал похож на акулу. – Что здесь смешного?

– Нанджи всего лишь сын торговца. В его наборе есть еще несколько таких же, тоже из семей ремесленников, хотя я полагаю, что были и более достойные кандидаты, сыновья воинов. Именно тогда светлейший Хардуджу и получил этот меч.

Может быть, Тарру и был замешан в более серьезных преступлениях, может быть нет, но, видимо, эта мелкая взятка и настроила достопочтенного против правителя.

– Вы считаете, что семья Нанджи заплатила?

Тарру ухмыльнулся.

– Совсем немного, я уверен, светлейший, – сказал он, придерживая дверь – За подобный меч можно купить несколько таких лавок, как у его отца. Но я уже сказал, что ремесленников, желающих протолкнуть своих сыновей в воины, было много. Этот меч принес Хардуджу так мало хорошего, и вот теперь им владеет один из тех учеников. Он удовлетворенно улыбнулся. Тарру нельзя было назвать добрым человеком.

И честным воином тоже, ведь, зная о подкупе, он и пальцем не пошевелил, чтобы наказать взяточника.

Глава 4

– Прошу вас, светлейший, удостойте меня чести услышать ваше мнение об этом простом вине, – тонким дрожащим голосом говорил старый беззубый жрец. – Незабываемый букет, священный, – пророкотал воин на несколько октав ниже.

Хонакура устроился в большом плетеном кресле, похожем на валторну, и улыбался, показывая десны. Он изображал гостеприимного хозяина, говорил о пустяках, а его острый взгляд замечал все вокруг. Уолли сидел на табурете напротив него. Между ними на столе стояли огромные пироги, вино и хрустальные кубки; надо всем царила зеленая тень деревьев, стволы которых не могли бы обхватить даже руки Шонсу. Деревья были посажены, чтобы украсить это место, но три гиганта захватили весь двор и теперь полновластно здесь царствовали. Их корни охватывали каменные плиты, потрескавшиеся от времени. Глядя на эти деревья, Уолли как никогда ясно понял, насколько древен сам храм и культура, его породившая.