Воин поневоле - Страница 56

И ученик выдержал испытание: при попытке солгать по всему лицу Нанджи выступили бы предупредительные красные сигналю Впрочем, Уолли никогда не расскажет ему об этом экзамене.

– Кстати, – сказал он, – оружейник подтверждает твое предположение насчет меча – это седьмой меч Шиоксина.

Нанджи просиял.

– Жаль, что я не слышал окончания баллады, мой повелитель.

– Очевидно, на том она и кончалась. Шиоксин принес его Богине, и больше никто ничего не знает.

В отличие от Тарру Нанджи был склонен верить в чудеса.

– А сейчас Богиня отдала его Шонсу!

– Конечно, хотя я ошибочно полагал, что об этом говорить не стоит. Но вот что интересно: ты слышал эту историю около трех лет назад?

– Немного раньше, мой повелитель, – Нанджи робко улыбнулся.

Уолли смерил своего ученика долгим взглядом, потом сел на пол и положил рядом меч. Нанджи сразу же последовал его примеру и положил свой меч на меч Уолли. В таком положении обычно рассказывали сутры.

– Сколько сутр ты уже знаешь?

– Пятьсот семнадцать, мой повелитель. Последняя – «О поединках».

Такое совпадение!

– Мне повезло! Давай-ка послушаем. Восемьдесят четвертую, «Об обуви».

Они рассказывали по очереди. Сутры были для Уолли настоящим откровением; все они хранились в его памяти, но он никогда их не учил, и поэтому слышал их как будто в первый раз. Здесь всего хватало, и глупых стишков, и длинных списков. Одни покороче, другие подлиннее, они охватывали самые разные темы: воинское искусство, обряды, стратегию, профессиональную этику, тактику, анатомию, оказание первой помощи, даже правила личной гигиены. Большинство – скучные и банальные, но в некоторых сквозит какое-то варварское благородство, которое встречается в древних сказаниях у всех народов Земли. Некоторые – совершенно избитые, другие – непонятные и запутанные, как заповеди Дзена. Почти во всех содержится какой-нибудь постулат, потом история для примера и мораль. Как и говорил Хонакура, рассказики помогали запомнить сутру, но очень часто ассоциация идей была надуманной и плохо улавливалась.

Какую бы сутру они ни взяли, Нанджи дословно знал все, поэтому Уолли рассказал пятьсот восемнадцатую, «О заложниках». Нанджи тут же ее повторил. Уолли очень удивился. Он рассказал еще две, а потом заставил повторить «Заложников». Нанджи не сделал ни одной ошибки. Уолли знал, что в дописьменный период у людей может быть удивительно хорошая память, но Нанджи и тут казался настоящим феноменом. Хонакура был прав: это рука Богини.

Его подопечный сидел с довольным видом и, казалось, понимал, о чем думает повелитель.

– Ну что ж, молодец, – сказал Уолли. – Послушай-ка теперь пятьсот двадцать вторую, «Как кормить лошадей». – Это была самая длинная, скучная и плохо запоминающаяся из всех сутр. Уолли и сам пару раз запнулся. Нанджи не спускал взгляда с его губ. Потом он все повторил – без запинок.

Уолли Смита учили читать и писать. Но по стандартам Нанджи он был умственным калекой.

– Ты выиграл! – сказал Уолли, и Нанджи улыбнулся. – Если бы я прочитал их все подряд, все тысячу сто сорок четыре, ты бы запомнил? Нанджи попытался принять скромный вид.

– Наверное, нет, мой повелитель.

– Не лги, вассал! – Уолли засмеялся. – Наверное, да, и, наверное, ты прав, но у меня не хватит на это сил. Пойдем, займемся твоим мечом. Оружейная находилась далеко от храма, у самых ворот, чтобы шум не мешал священнодействиям жрецов. Атиналани, уже не в официальном платье, а в кожаном переднике, колотил по наковальне, а обливающийся потом раб раздувал мехи. Мастер сразу же прервал свою работу и повел гостей во внутреннее помещение, где на специальных стойках висели мечи и рапиры: их были сотни, гораздо больше, чем может понадобиться охране. Прикинув, сколько это может стоить, Уолли пришел в ужас, но, видимо, одним из благословений этого Мира было то, что экономистов тут не знали. Но с другой стороны, здесь во всем чувствовалось присутствие хозяина, и Уолли это нравилось.

Атиналани уже знал, какой меч ему принесли. Почтительность, которую он выказал его владельцу, была для Нанджи неожиданностью и польстила ему. На этой стороне Реки достойного покупателя не найдется, сказал оружейник, но, если доблестный ученик захочет продать его побыстрее, он готов предложить триста золотых, Нанджи сумел только открыть рот и выпалить «Решено!».

Это Уолли вполне устраивало – достаточно и одного дорогого меча. Он вынул один сапфир и попросил оружейника посоветовать, как обратить его в наличные. Атиналани был рад оказать услугу владельцу седьмого меча Шиоксина и сказал, что сам продаст камень в городе.

Новый меч выбирали долго, надо было учесть все – длину, вес, гибкость, лезвие, наклон, сталь. Нанджи смотрел на все широко открытыми глазами, жадно поглощая новую информацию. Уолли удивлялся, какие вещи всплывают на поверхность – еще два дня назад он ничего подобного не знал – Шонсу, конечно же, разбирался в теории не хуже, чем в практике. Радости Атиналани не было границ – он давно не встречал такого опытного и заинтересованного покупателя.

Потом Уолли немного отошел от темы. Сталь – не его специальность, но инженер-химик должен кое-что знать о поведении железа и углерода в кристаллических решетках, поэтому он стал рассуждать о ковке и закаливании. Лицо оружейника потемнело, он насторожился – воин нарушает границы, он говорит о том, что содержится в сутрах другого ремесла. Поэтому Уолли быстро отступил, и дружелюбная атмосфера опять восстановилась.