Воин поневоле - Страница 66

– А как продвигаются работы в тюрьме, наставник? – Похоже, эта реплика отрепетирована заранее: слишком уж певучим голосом она была произнесена.

– Вполне успешно, – ответил Тарру. – Они пойдут еще быстрее, когда мы направим сюда плотников. Сейчас почти все они работают в конюшне.

– Я и не знал, что здесь есть конюшни, – сказал Уолли. – Храм, похоже, владеет всем? – Он не собирался никого дурачить. Тарру предусмотрел, что через эту дырку можно выбраться, и теперь заделывал ее: укреплял конюшню и, возможно, усилил там охрану.

Пятые тоже ведут себя как-то странно. Вчера, узнав, что Шонсу не собирается занимать место Хардуджу, они совсем оттаяли, а сегодня утром в глаза ему смотрел только Трасингджи.

Вскоре Тарру встал, извинился и ушел. Четверо Пятых последовали за ним как телохранители. Так значит, он это предвидел и клятву крови ему навязать не удастся.

Уолли остался совсем один. Его грызла тоска, ему казалось, что вокруг – дикие звери, они хищно ухмыляются. Невежественные варвары из каменного века! Кровожадные доисторические головорезы! Он пообещал богу, что станет воином, но он не говорил, что ему это непременно понравится. Всей душой он презирал этих буйных громил и их примитивную невежественную цивилизацию… Уолли посидел еще немного, чтобы его уход не походил на бегство; потом встал и направился на женскую половину. Он позвал Жану и дал ей денег, чтобы его рабыня могла сшить себе платье. На лице Жану отразилось недоумение: что же, в конце концов, нужно светлейшему – женщина на ночь или белошвейка?

Уолли вышел на улицу и остановился на ступенях. В его душе бушевал неудержимый гнев, он то и дело кидал сердитые взгляды на площадку для парадов. Со стороны тюрьмы доносился стук молотков, и это было единственным, хоть и небольшим утешением. Но Нанджи – совершенно безнадежный случай, а все его попытки сделать для Джа что-нибудь приятное только пугали несчастную рабыню – возможно, она была бы счастливее, если бы жила своей прежней жизнью и ублажала паломников. Что же до Тарру – если этот предводитель шайки варваров думает, что сможет перехитрить Уолли Смита, то…

Прозрение блеснуло как вспышка молнии!

Чуть не плача, Уолли выругался. Ловушка!

Забыв о своих больных ногах, он бросился вниз по ступеням и побежал к храму искать Хонакуру.

Глава 2

Стояла невыносимая жара. Казалось, с каждым днем она усиливается, и сейчас по земле стелились невидимые огненные волны; как только Уолли выходил на солнце, ему начинало казаться, что безжалостные лучи прожигают его до самых костей. В храме он прошел по темным коридорам и вышел во внутренний двор, но даже здесь он чувствовал себя как в раскаленной печи. Ремни, на которых висел меч; прилипали к коже. Через несколько минут торопливыми шагами подошел маленький жрец, его синяя мантия в некоторых местах пропиталась потом, и только по этим признакам было ясно, что ее владелец не успел еще окончательно превратиться в змию.

Сегодня после приветствий не было вежливых любезностей. Как только они уселись, один на табурет, а другой – на плетеный стул, Уолли выпалил: – Жаль, что я хотя бы на время не принял вашего предложения.

– Все можно еще изменить, – осторожно ответил жрец.

– Слишком поздно, – сказал Уолли. – Тарру меня опередил. Он принимает у охраны клятву крови.

Уолли рассказал о том, что внезапно стало для него столь очевидным. Ганири и Горрамини не приносили второй клятвы – они принесли третью. То, что случилось с Нанджи, произошло по приказанию Тарру это месть за его честность и за то, что его повелитель выиграл пари.

Отношение к нему Пятых изменилось по этой же причине – они тоже стали вассалами Тарру, возможно, под угрозой меча. Наверное, Пятые чувствуют себя виноватыми, поэтому они и не могли смотреть в глаза человеку, которого им, возможно, придется бесчестно убить.

Тарру не только предвидел и рассчитал все возможные шаги Уолли, он сделал и свой собственный – да еще какой! Возразить нечего. Может быть, именно сейчас достопочтенный продолжает свою работу, и когда все охранники принесут ему клятву, ловушка для Уолли будет готова захлопнуться.

– Если я хоть что-нибудь предприму сейчас, – закончил Уолли, – он нанесет удар. Не знаю точно, сколько человек из охраны у него в подчинении, но я думаю, их будет достаточно. Остальные все равно не пойдут против своих наставников. И я буду правителем, у которого нет ни одного воина. Сейчас я даже не могу убить этого ублюдка. Вассалы клянутся мстить Черт, черт, черт!

Как обычно, Хонакура сразу все понял.

– На своем новом посту он успел сделать многое, светлейший. Он ремонтирует тюрьму и конюшню. Он усилил охрану ворот. Что касается конюшни, это понятно, но зачем он ремонтирует тюрьму?

Уолли объяснил, в чем тут дело, но даже жреца удивило его сочувствие к обыкновенным узникам.

– И что же вы будете делать, светлейший? – спросил он.

– Не знаю, – признался Уолли. – Сидеть тихо и ждать, пока заживут ноги. Теперь уже поздно искать сторонников. Если бы я и знал, кто из них честные люди, все равно, они, возможно, уже связаны клятвой крови и должны об этом молчать. Из-за этой чертовой клятвы я не могу ничего сделать.

– Ага! – воскликнул Хонакура. – Значит, вам придется взять себе в помощники не воинов. У вас должно быть шесть человек. – Тут он замолчал, потому что появилась молодая жрица. Она поставила на стол поднос и, словно бабочка, упорхнула за дверь. – Как вам нравится это вино, светлейший? Оно немного слаще, чем то, которое мы пили вчера.